Книга Дорога к Зверю  - Марина Дарман

– Веста, – произнес он с укоризной. – Нельзя мне оставаться до утра. Ты же не хочешь, чтоб все прознали? Полшкуры. Ты помнишь? Даже меньше. А после объявления, тянуть с обрядом не станем.

– Меньше, – эхом повторила она. Слезы высохли, но лучше не стало. На душе было тревожно и муторно, словно перед грозой в чистом поле, где и укрыться негде.

– Верь мне, – шепнул он, наклоняясь, и легко, словно малыша, чмокая в нос.

Она кивнула, но побороть тонкий голосок, шепчущий гадости, не смогла. Князь ушел, озарив мягкой улыбкой на прощанье, а Веста высидев шерстинок сто, вскочила. Никогда она еще натягивала одежду с такой скоростью. Кое-как расправив самый неприметный наряд, выскользнула за дверь.

В коридорах царил полумрак. К ночи часть свечей в настенных рожках загасили, а оставшиеся давали слишком мало света. Она и сама не знала, что ищет и зачем. Скорее бездумно шла куда ноги несут. И почти не удивилась, обнаружив себя у горниц Игидара. Постояла, буравя взглядом и переминаясь с ноги на ногу. Спросить, точно ли назовет суженной – глупо как-то. Рассказать о страхах – вдруг засмеет. Она стояла чуть в стороне, укрывшись за резной колонной и никак не могла определиться: то ли к нему, то ли обратно.

Дверь в его горницы отворилась до того внезапно, что она вздрогнула. Напомаженная и разряженная Услада с довольной улыбкой выскользнула в коридор. В руках она держала томик и выглядела так, словно разгадала секрет Зверя. Она что-то говорила, но звук долетал до опешившей Весты, словно через груду тряпок. Вроде и слышно и слов не разобрать. Да и мрачный вид Игидара убедительным не показался. Уж выпихивал Усладу он, с точки зрения, медоедки, кошмарно не решительно. Разве ж так выгоняют, когда уже и суженная есть?

– Нет, Услада! – взбешенный князь, стукнул нахалку по красному сапожку, что мешал закрытию двери. – Не надо мне читать на ночь. И утром не надо тоже. Уходи!

Нахрапистая ящерка обольстительно улыбнулась и попыталась снова протиснуться в проем. Игидар ловко передвинулся, не давая той ужом просочиться в комнату.

– Я не прощаюсь, Иг-ги, – пропела та и поплыла назад, старательно вихляя задом. Князь устало посмотрел ей вслед и с грохотом захлопнул дверь.

Веста дождалась, когда Услада скроется вдали и вышла из укрытия. Томик в руках, погашенные две свечи – всю правда сказала Галка. Зря она ей не поверила. И как теперь воротить все назад?!

Глава 6

Услада неторопливо прогуливалась по коридорам терема. Миленькое личико то и дело искажала злобная гримаса. Губы перекашивало, отчего случайный встречный мог решить будто красавицу мучает припадок. Кулаки она сжимала до того сильно, что короткие ногти больно впивались в ладони. Вот только боли не замечала. До того ли, когда почти суженный увлекся какой-то пришлой пигалицей. Стоило тратить столько сладких речей, если эта немтырка околдовала его одним взглядом.

С главной красавицей терема медоедка перебросилась всего лишь парой. Она одинаково шарахалась и от тех, кто приветливо улыбался и от тех, кто кидал откровенно недоуменные взгляды. Да и князя, казалось, привечала ничуть не больше. Чего же он как пес цепной к заветной двери возвращается? Даже покои выбрал ей близ своих. А ведь в той части терема селят лишь его родственников да особо приближенных. Чем же девка успела отличиться?

Предполагать худшее Усладе не хотелось. Ну не назовется же он ту дикарку своей суженной, в самом деле! Или назовет? Женщина остановилась, резко развернулась и бросилась в ту часть терема, где обитала ее семья. Горницы они занимали весьма обширные, и мало чем уступавшие княжьим. Кабы не противоположный конец терема, в котором они находились – живи да радуйся. Чем и занималась золотистая ящерка до сих пор. Но внезапное возвышение чужачки из вражьего клана показало ничтожность собственного существования и поселило неуверенность. А ведь раньше Усладе не приходило в голову сомневаться в красоте.

Отца она нашла за столом. Он забросал его весь свитками, поставил рожок с шестью свечами сразу и углубился в сосредоточенные подсчеты. Волосы его уже полностью покрыла седина, отчего он выглядел блондином супротив черноты, присущей в молодые годы. Лицо ящера испещрили непогодам глубокие морщины, отчего он выглядел глубоким старцем. Конечно, по меркам ящеров он давно распрощался с молодостью, но выглядел так, словно и вовсе стоял на пороге дороги к Зверю.

Впрочем, Услада эти нюансы волновали мало. Отец стар? Стар! Какие могут быть вопросы?! Все старики выглядят одинаково. Почти все. Она уж точно такой не будет!

– Батюшка! Батюшка! – она вихрем ворвалась в горницу, пробежав по остальным и нигде не застав его. – Нашла! Наконец-то!

Старый ящер смотрел на нее скорее укоризненно, нежели удивленно. Дочь свою он знал до того хорошо, что давно привык не реагировать вовсе на причуды. И пусть иллюзий не питал, это не мешало ему ее любить. Родителей не выбирают? Детей тоже!

– Неужто князь назвал тебя суженной, Услада? – насмешливо вопросил он, углом заломив черную, нетронутую сединой, бровь.

– Как не стыдно смеяться над родимой кровинкой? – Услада выпятила губы и скрестила руки на груди.

– Над кем же мне смеяться, как не над дочкой. Уж ты-то всяко поймешь и не осудишь, – он отложил перо, отодвинул свиток и расслабленно облокотился на стену. – Какие твои печали на это раз?

Юлить Услада не стала. Как отец добродушно посмеивался над ней, так и она бесхитростно вываливала на него все горести, точно зная: он не осудит, даже, если не поддержит.

– Откуда пришла медоедка, батюшка?

– То неведомо мне. Может князь-то и знает, да делиться знанием не спешит.

– Отчего ей такие почести?

– Дочь старейшины, как-никак. Почетная гостья. Вот и старается.

– Посланница?

Советник задумчиво посмотрел на дочь, почесал кончик ночи, раздумывая. О подоплеке вопросов он и сам догадался. Потому причину интереса не спрашивал. Гадал лишь, осерчает ли князь коли расскажет без утайки. Посему выходило, что секретными сведениями он не владеет. А досужие сплетни не только бабью перетирать можно.

– Нет с ней сопровождающих. И не было.

– Следом едут?

– В том-то и дело, что нет. К встрече никто не готовится, а должны бы.

– Может разбойники напали да перебили всех?

– Возможно, – не стал отрицать советник то, о чем сам не раз думал: – Медоедку-то чуть живую подобрали. Как жива осталась до сих пор не ясно.

– Хм, – Услада крутанулась на пятках, постучала пальцем по губам. Ничего важного отец то ли не знал, то ли не говорил. А с тем, чем поделился многого не выкрутить. – Где подобрали, батюшка?

– Да неважно то. Близ наших границ всего два хутора. Остальные слишком далеко. А посланники всяко весть отправили бы перед тем, как выезжать, – отец взял перо, показывая, что разговор окончен. Все, что знал, он сказал, а перебирать домыслы дочка и без него может.